Помню из детства: в наш небольшой городок приехал зверинец – синие вагоны расставили по периметру пустыря, образовав прямоугольник. Внутри вагончиков звери со всего света: шакалы, ослики, обезьяны, верблюды, лисы, олени...Вялые, измотанные, с тусклыми взглядами невольников, они понуро стояли, сидели и лежали за решётками клеток, лишь волки и тигр метались в замкнутом пространстве, скаля зубы. Не то чтобы мне их стало жалко – скорее, это было первое подсознательное неприятие несвободы. Позднее, уже молодым папашей, я возил семью в стационарный зоопарк в Каунасе: как утверждали знатоки, один из лучших на территории СССР. Там жили и слоны, и жирафы, и тюлени, но в памяти застрял белый медведь. Лето, жара, свалянная жёлтая шерсть, тяжёлое дыхание, возле бетонного бассейна нет даже намёка на тень. А лет за пять до этого мне довелось видеть белого медведя на островах в Карском море, в его естественной среде обитания: красавец в лоснящейся шубе, сильный, независимый и опасный зверь!..

С той поры в зоопарки я – ни ногой. Близ Ньюфаундленда наблюдал брачные игры касаток, по пути к Канарским островам – улыбчивых дельфинов и стайки летучих рыб, у побережья Панамы – одиноких гордых альбатросов и семейные кланы пеликанов. А рычащих, блеющих, скачущих и ползающих животных – лишь по телевизору, в компании неувядающего оптимиста Николая Николаевича Дроздова. Наблюдать зверей интереснее вживую, не по «ящику».

А зверю нужна свобода. И как альтернатива тесным клеткам зверинцев во многих странах появились сафари-парки. Один из таких парков – «Африканское сафари в техасском стиле» – находится неподалёку от города Сан-Антонио, штат Техас, куда мы и отправляемся. Вопреки названию, сафари не совсем африканское, среди животных немало выходцев из Азии и Америки. Посетители передвигаются по парку в собственных машинах, разрешено кормить «хозяев», пакетик корма вам вместе со входным билетом вручает кассир. Выходить из автомобилей запрещено. Обитают здесь в основном парнокопытные полорогие: данный класс включает в себя и антилоп, и быков, и баранов. Да-да, газели с буйволами родственники, несмотря на разные весовые категории! Даже зоологи порой сомневаются, кого к какому подвиду отнести.

Первый встреченный нами на территории парка козёл оказался... бараном. Гривистым бараном. С козлиными бородой и рогами. Перепутать не мудрено, гривистый баран считается «переходной моделью» меж овцами и козами. Чуть поодаль пасутся, пощипывая скудную травку, король американских прерий бизон и его африканский сородич антилопа гну. Этих спутать с кем-либо сложно, но когда они находятся рядом друг с другом – поразительно, почти одно лицо!

Тут же бродит широколобый бык гаял. А вот и семейство азиатских буйволов: в Индии это домашний скот, от наших российских коров они отличаются, пожалуй, лишь огромными рогами. Подъезжать ближе и кормить не будем, такие рога легко и непринуждённо проткнут любую легковушку. Продолжаем движение. По каменистой поляне бродит антилопа орикс, или сернобык. Смотришь отдельно на голову – вроде антилопа - глядишь на туловище – характерный бычий хребет - однако всё вместе неплохо сочетается. Выскочил из-за деревьев самец антилопы куду, лёгкий и тонконогий, взгляд задиристый, даже чуть агрессивный - голова тяжеловата, на лице словно застыла маска воинственного африканского племени масаев. Бубал держится попроще, как обычная деревенская коза.

Точнее, как корова – бубал относится к подсемейству коровьих антилоп. И, как настоящая «деревенщина», он необычайно вынослив. По обочине асфальтовой дорожки навстречу нам идёт антилопа мендес, или аддакс: опознать её можно по аккуратной чёлке, стрижка явно не от Сергея Зверева. Среди зарослей высокого кустарника обнаруживаем весьма необычный экземпляр: маленькая рогатая головка на массивном туловище. Первое, что пришло в голову, – сказка про доктора Айболита и диковинный килиманджарский зверь Тяни-Толкай.

Но экземпляр родом с Гималаев, зовётся антилопа нильгау. Она же – голубой бык. Вот и разберись тут в «расовой» принадлежности...Гуляют по парку ламы и страусы, зебры и олени. На отдельных от всех территориях, за прочной сеткой-рабицей, проживают гиппопотамы – чтобы никого не растоптали, верблюды – чтобы никого не заплевали, и жирафы – чтобы никого не доставали.

Персональный остров выделен лемурам. Индивидуальный курятник есть у обычных домашних курочек и попугайник – у попугаев. И пусть сафари-парки нельзя считать абсолютной свободой, «железный занавес» зверинцев ими все-таки разрушен.